Вечерняя сказка.
1...
Я целый день бродил в лесу,
Смотрю – уж вечер на носу.
На небе солнца больше нет,
Остался только красный след
Примолкли ели, дуб уснул.
Во мгле орешник утонул.
Затихла сонная сосна
И наступила тишина:
И клест молчит, и дрозд молчит,
И дятел больше не стучит.
Вдруг слышу – ухнула сова,
Да так, что дрогнула листва:
– Уху! Уходит время зря,
Потухла на небе заря,
Давай утащим крикуна,
Пока не вылезла луна. –
Вторая буркнула в ответ:
– Я не доела свой обед. –
И снова первая: – Уху!
Ты вечно мелешь чепуху.
Мы не успеем долететь,
Ведь могут двери запереть.
Бросай обед, летим сейчас,
Возьмем его и кончен сказ.
Раздвинул ветки я плечом
И крикнул: –Совы, вы о чем?
2...
Почистив клюв, одна из них
Мне отвечала за двоих:
– На свете странный мальчик есть.
Он сам умеет кашу есть,
Линкор умеет рисовать
И злых собак дрессировать.
Но только скажут: «Спать пора!» –
Он рев заводит до утра:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу...»
Мы рассудили: так и так,
Раз этот маленький чудак
Ночами не желает спать,
Ему совенком надо стать.
В дупло мальчишку принесем,
Пять страшных слов произнесем,
Дадим волшебную траву
И превратим его в сову. –
Тут совы с веток поднялись
И в тьму ночную унеслись.
Я знал куда они летят,
Кого заколдовать хотят!
Ведь это Женька, мой сосед,
Ему пять с половиной лет,
А он все ночи напролет
Кричит, буянит и ревет:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу...»
Как этих сов опередить?
Как Женьку мне предупредить?
Никто не сможет мне помочь:
Совсем темно, настала ночь.
Тумана дымка поднялась,
На небе звездочка зажглась…
3...
Я дятла кинулся будить:
– Послушай, дятел, как мне быть?
Мой лучший друг попал в беду,
А я дороги не найду…–
Подумал дятел, помолчал
И головою покачал:
– Никак ума не приложу,
Слетаю мышку разбужу. –
Сейчас же прибежала мышь
И пропищала: –Что грустишь?
Ведь мой знакомый старый крот
Прорыл прямой подземный ход.
Ты можешь прямиком идти,
Там не собьешься ты с пути. –
И, несмотря на темноту,
Бегом помчался я к кроту.
Но здесь ждала меня беда:
Ход шириною был с крота!
Ну как в дорогу я пущусь,
Когда я в нем не помещусь?
Придется по верху брести,
Да как во тьме тропу найти?
Тут не помогут мне очки…
Но дятел крикнул: – Светлячки! –
И прилетели светлячки,
Такие добрые жучки,
И сразу отступила мгла,
И я помчался как стрела,
Как скороход, как вертолет,
Как реактивный самолет!
4...
Вот я и дома. Раньше сов!
Обычный Женькин слышу рев:
«Не гасите огня,
Не просите меня,
Все равно не усну,
Всю постель переверну,
Не желаю, не могу,
Лучше к совам убегу...»
Я крикнул: – Женька, брат, беда!
Ведь две совы летят сюда!
Вот заварил ты кутерьму! –
И все я рассказал ему.
И Женька сразу замолчал,
Как будто в жизни не кричал.
И больше он по вечерам
Не поднимает тарарам.
Как только скажут: «Спать пора!»
Он засыпает до утра.
А совы по ночам не спят:
Капризных стерегут ребят.

Ирина Петровна Токмакова (род. в 1929) принадлежит к тому поколению поэтов, которое пришло в детскую литературу в 50-е годы. Она избрала один из труднейших участков - литературу для дошкольников.

Писать она пыталась рано, еще в школьные годы; первые стихи были одобрены поэтом В. Лебедевым-Кумачом. Началом своей творческой биографии поэтесса считает 1958 г., когда в журнале «Мурзилка» был напечатан первый стихотворный перевод шведских народных песенок для детей.

Первый отдельный сборник Токмаковой «Водят пчелы хоро­вод» появился в I960 г. Это был пересказ народных песенок, сделанный весело, с задорными и лукавыми интонациями.

В 1962 г. выходит из печати сборник «Крошка Вилли-Винки» с пересказами народных шотландских песенок, выполненных в лучших традициях поэтических переводов, утвержденных в детской советской литературе еще в 20-30-е годы К. Чуковским и С. Маршаком. Образ гнома Вилли-Винки, сказочного, но шаловливого и веселого, как ребенок, удался поэтессе так, как будто он всецело 5ыл создан ее творческой фантазией.

Тогда же, в 1962 г. был издан первый сборник оригинальных стихотворений И. Токмаковой - «Деревья». В нем - девять стихотворных зарисовок о яблоньке, березе, соснах, елях, пихте, осинке, иве, дубе, рябине. Даются не просто описания деревьев, наиболее распространенных на значительной территории нашей страны. Каждое дерево как бы включено в сферу жизни ребенка. С яблонькой хочется подружиться («Я надела платьице с белою кай­мой. Маленькая яблонька, подружись со мной»). Осинку нужно согреть («Дайте осинке пальто и ботинки, надо согреться бедной осинке»). У дуба можно поучиться выносливости («Кто сказал, что дубу страшно простудиться? Ведь до поздней осени он стоит зеленый. Значит, дуб выносливый, значит, закаленный»). Метафоры и сравнения просты, непосредственны, лаконичны: ива плачет, как маленькая девочка, которую дернули за косичку; ели-бабушки слушают, молчат, смотрят на «внучат» - маленькие елочки; березa, если бы ей дали расческу, заплетала бы по утрам косичку. Таким образом, метафоры перерастают в олицетворения, близкие и понятные детям.

За книгой «Деревья» последовали сборники «Звенелки», «Где спит рыбка», «Зернышко», «Вечерняя сказка», «Поехали», «Котя­та», «Кукареку», «Весело и грустно». С. Маршак, оценивая первые творческие шаги поэтессы, отмечал, что в ее стихах есть непосред­ственное чувство, фантазия и словесная игра; стройность и закон­ченность формы.

В 1967 г. вышел сборник «Карусель», в котором было опубли­ковано основное из написанного Токмаковой за десять лет. И. Токмакова становится признанным мастером поэзии для до­школьников.

Одним из любимых жанров И. Токмаковой является литера­турная сказка . «Вечерняя сказка», «Кукареку», «Букваринск», «Котята» стали добрым вкладом поэтессы в воспитание детской души.

«Вечерняя сказка» (1965) вобрала в себя, с одной стороны, тра­диции литературных сказок , а с другой - фольклорные : в ней уга­дываются элементы колыбельных песен и волшебных сказок.

Активная роль принадлежит рассказчику. Функцию зачина выполняют строки:

Я целый день бродил в лесу,

Смотрю - уж вечер на носу.

На небе солнца больше нет,

Остался только красный след

Примолкли ели.

Дуб уснул.

Во мгле орешник потонул.

Затихла сонная сосна.

И наступила тишина:

И клест молчит, и дрозд молчит,

И дятел больше не стучит.

Эти строки создают определенное настроение, способствую­щее восприятию сказочной ситуации. Здесь нет еще открыто вы­раженных сказочных образов, но все соседствует с ними, все - на границе между метафорой, олицетворением и антропоморфизацией: ели притихли, дуб уснул, сосна сонно притихла. Ребенок как будто переносится в сказочный лес, который должен ожить и заговорить. И он оживает: ухнула и заговорила сова:

Уху! Уходит время зря,

Потухла на небе заря.

Давай утащим крикуна,

Пока не вылезла луна.

Ей ответила вторая. Разговор сов служит завязкой сказочной ситуации. Рассказчик узнает, что совы собираются украсть и превратить в совенка мальчика Женю, который не спит по ночам и, капризничая, кричит:

- Не гасите огня,

Не просите меня,

Все равно

Всю постель

Переверну,

Не желаю,

Лучше к совам

Мальчик этот - сосед рассказчика. Ему пять с половиной лет, он сам умеет есть кашу, рисовать линкор, дрессировать злых собак. Единственный недостаток этого «странного мальчика» - тот, что он «все ночи напролет кричит, буянит и ревет».

Рассказчик, являющийся и героем сказки, хочет спасти Женю - опередить сов. Совы - антагонисты героя в сказке. Но есть и друзья , волшебные помощники. Это дятел, мышь, крот, светлячки , которые все вместе помогают рассказчику найти доро­гу в темном лесу и прибежать домой раньше сов. Сказочное испытание завершается благополучно, развязка проста : как только Женя узнал, что совы хотят его заколдовать, он сразу замолчал и с тех пор «как только скажут: «Спать пора», он засыпает до утра».Концовка : «А совы по ночам не спят, капризных стерегут ребят» - не выводит из сказочной ситуации, сохраняя ее как нази­дание капризным детям, аналогичное тому, что встречается в колыбельных песнях, наподобие «придет серенький волчок, он ухватит за бочок и утащит во лесок».

Итак, в «Вечерней сказке» есть эволюция сказочного фолькло­ра и развитие традиций литературной, авторской сказки . pa ее, как можно убедиться, восходит к композиции народных ска­зок (зачин, мотив путешествия героя, свой и чужой, антагонисти­ческий мир, сказочное испытание, концовка). В то же время в сказке четко проявляется авторская индивидуальность . Прежде всего она выражается в ритме стиха , в его подвижности, изменчи­вости в зависимости от ситуационных поворотов и характеристи­ки персонажей. То это ритм колыбельной песни (в зачине, напри­мер), то наполненный аллитерациями прерывистый ритм (в диа­логе сов), то протяжный ритм плача (трижды повторенный моно­лог мальчика). Необычно дан и образ героя . Это одновременно и герой, и рассказчик, поэтому нет его характеристики со стороны, чужими глазами. Ребенок сам приходит к выводу о том, что это до­брый, отзывчивый человек. Трансформирован и мотив путешест­вия : герой бродит по лесу, не имея определенной цели,- она по­является позже, когда совы раскрывают ему свой замысел.

В 1980 г. был опубликован сборник «Летний ливень », в кото­рый вошли лучшие произведения Токмаковой, созданные за двад­цать лет работы . Книга состоит из нескольких разделов. В од­ном - стихотворения из сборников «Деревья», «Зернышко», «Где спит рыбка», «Весело и грустно», «Разговоры»; в другом - стихо­творные сказки («Вечерняя сказка», «Кукареку», «Сказка о Сазан­чике», «Котята»); в третьем - прозаические повести «Ростик и Кеша», «Аля, Кляксич и буква «А».

Несправедливость взрослых по отношению к ребенку - очень серьезный конфликт, который разрабатывается поэтессой в таких стихотворениях, как «Это ничья кошка», «Я ненавижу Тарасова», «Как пятница долго тянется», «Я могу и в углу постоять». Но и здесь поэзия Токмаковой не утрачивает присущей ей мажорности. Только характер мажорности меняется.

Раньше она была наивным приятием всех новых впечатлений: «Маленькая яблонька, подружись со мной!»; «Рыбка, рыбка, где ты спишь?»; «По мосточку пойдем, в гости к солнышку придем». Теперь это активное проявление маленьким человеком своей позиции: «Но он же совсем взрослый - не мог он неправду сказать!»; Я ненавижу Тарасова. Пусть он домой уходит!»; «Я не брал эту запонку красную, ну зачем говорите напрасно вы!». Стихи Токмаковой полны внутреннего движения, даже когда они, как в приведенных примерах, представляют собой монологи лирического героя.

Поэзия Токмаковой была диалогична, как отмечала критика, уже в раннем периоде: вопросы и ответы, загадки и отгадки - характерная особенность ее мастерства:

Кто сказал, что дубу страшно простудиться?

Ведь до поздней осени он стоит зеленый...

В зрелых стихах поэтессы диалогичность становится полеми­ческой, меняется ее наполняемость:

Это ничья кошка,

Имени нет у нее.

У выбитого окошка

Какое ей тут житье.

Холодно ей и сыро.

У кошки лапа болит.

А взять ее в квартиру

Соседка мне не велит.

В каждой строке полемика с бездушием: боль за «ничью» кош­ку, протест против тех, кто обижает слабых. Поэзия Токмако­вой - гуманистическая поэзия , она пробуждает активную добро­ту, развивается в русле тех нравственных идей, которые были при­сущи и устному творчеству народа, и классической литературе.

Проза составляет своеобразный раздел творчества Токмако­вой. Повести «Сосны шумят», «Ростики Кеша» , сказочная повесть «Аля, Кляксич и буква «А» , поэтические очерки «Далеко - Ниге­рия» и «Синие горы, золотые равнины» прочно привлекли внима­ние детей.

Творческое дарование Ирины Токмаковой многогранно и тем важнее то, что основной адресат ее книг - ребенок дошкольного возраста. Это придает целеустремленность и глубину ее поэтиче­скому поиску, продолжающемуся более четверти века.

ТЕМА ЮМОРА И САТИРЫ.

Не берусь утверждать, что знаю все варианты иллюстраций Льва Токмакова к "Вечерней сказке" Ирины Токмаковой. Но сегодня захотелось перечитать ее и сравнить рисунки хотя бы в тех трех книгах, что оказались под рукой.
Отдельными изданиями "Вечерняя сказка" выходила в серии "Мои первые книжки" - в 1968-м и 1983-м году.

Чуть более ранний вариант иллюстраций встретила в сборнике "Карусель" 1967-го года:

В сборнике 1967-го года на 8-ми страницах, отведенных под сказку, главное - стремительное движение. Сначала - порыв к нему, который уже чувствуется в быстром наклоне главного героя (типичного интеллигента 60-х годов). Этот наклон - та диагональ, на которой строится вся композиция разворота:

На следующих страницах предвестники движения и тревоги - взметнувшиеся занавески на окне:

На третьем развороте все подчинено движению. Насупленные в полете совы и совершенно потрясающая силуэтная картинка:

Движение завершается хлопком распахнутой двери и порывистым жестом взрослого героя:

Ярко, лаконично, закончено.

В "Вечерней сказке" 1968-го года 16 страниц и, несмотря на присутствие только двух цветов - черного и белого, значительно больше лирических оттенков. Деревенский вечер, прогулка по лесу... С такой тихой ноты начинается книга:

И главный герой - не стремительный молодой интеллигент, а близорукий чудак в толстых очках, стекла которых поблескивают в вечернем свете:

А сказка почти не похожа на сказку, настолько реальна ее обстановка:

Обратите внимание на мальчика Женьку. В изданиях 60-х годов года он обычный веселый сорванец:

В книжке 1968-го года нашлось место и диалогу чудака с дятлом, мышкой и кротом:

А вот и его бег из дремучего вечернего леса к огонькам деревни:

Последний разворот почти повторяет рисунок из сборника "Карусель", но как изломаны движения чудака, в них нет той цельности порыва, что мы видели раньше:

Книга 1983-го года сделана в совсем другой манере.Главный герой - современный "турист" в бейсболке и с фотоаппаратом. А Женька уже не сорванец, а самый настоящий капризуля. И сказка настоящая, такая игрушечная и теплая.

Муж до сих пор помнит, как ему мама читала эту сказку))))

Из рассказа детского психолога:

Одно время мой сынок никак не хотел ложится спать. Что я только не придумывала, но все без результатно. Вечером время спать у нас дома скандал и слезы. Сын кричит не хочу, не буду и так далее. Выручила меня тогда эта сказка, только мне ее пришлось выучить наизусть. И когда пришло время ложится спать сынок опять начал, что еще 10 минуточек, потом слезы, тогда я говорю: "у меня есть одна очень правдивая история, которую мне в детстве рассказывала мама, хочешь расскажу?" И рассказала... А через пару дней он уже сам просил рассказать ему про сов и ложился спать спокойно. Стоило мне сказать, что пора отдыхать и что уже стемнело, а значит совы проснулись... Попробуйте, может и вам поможет.
Ирина Токмакова

Вечерняя сказка

Я целый день бродил в лесу.
Смотрю - уж вечер на носу,
На небе солнца больше нет,
Остался только красный след.
Примолкли ели. Дуб уснул.
Во мгле орешник потонул.
Затихла сонная сосна.
И наступила тишина:
И клест молчит, и дрозд молчит.
И дятел больше не стучит.
Вдруг слышу - ухнула сова,
Да так, что вздрогнула листва:

Уху! Уходит время зря,
Потухла на небе заря.
Давай утащим крикуна,
Пока не вылезла луна.
Другая буркнула в ответ
- Я не доела свой обед.

И снова первая: - Уху!
Ты вечно мелешь чепуху!
Мы не успеем долететь:
Ведь могут двери запереть.
Бросай обед, летим сейчас,
Возьмём его - и кончен сказ.
Раздвинул ветки я плечом
И крикнул: - Совы, вы о чём?
Почистив клюв, одна из них
Мне отвечала за двоих:
-На свете странный мальчик есть
Он сам умеет кашу есть,
Линкор умеет рисовать
И злых собак дрессировать.
Но только скажут: «Спать пора».
Он рёв заводит до утра:
- Не гасите Огня,
Не просите Меня,
Всё равно Не усну,
Всю постель Переверну,
Не желаю,
Не могу,
Лучше к совам Убегу...
Мы рассудили: так и так,
Раз этот маленький чудак
Ночами не желает спать,
Ему совёнком надо стать.
В дупло мальчишку принесём,
Пять страшных слов произнесём,
Дадим волшебную траву
И превратим его в сову.
Тут совы с места поднялись
И в тьму ночную унеслись.
Я знал, куда они летят,
Кого заколдовать хотят!
Ведь это Женька, мой сосед,
Ему пять с половиной лет,
А он все ночи напролёт
Кричит, буянит и ревёт:
- Не гасите
Огня,
Не просите
Меня,
Всё равно
Не усну,
Всю постель
Переверну,
Не желаю,
Не могу,
Лучше к совам
Убегу...
Как этих сов опередить?
Как Женьку мне предупредить?
Никто не сможет мне помочь:
Совсем темно, настала ночь.
Тумана дымка поднялась,
На небе звёздочка зажглась...
Я дятла кинулся будить:
- Послушай, дятел, как мне быть?
Мой лучший друг попал в беду,
А я дороги не найду...
Подумал дятел, помолчал
И головою покачал:
- Никак ума не приложу,
Слетаю мышку разбужу.
Сейчас же прибежала мышь
И пропищала: - Что грустишь?
Ведь мой знакомый старый крот
Прорыл прямой подземный ход.
Ты можешь прямиком идти,
Там не собьёшься ты с пути.
И, несмотря на темноту,
Бегом помчался я к кроту.

Но здесь опять ждала беда:
Ход шириною был с крота!
Ну как в дорогу я пущусь,
Когда я в нём не умещусь?
Придётся поверху брести.
Да как во тьме тропу найти?
Тут не помогут мне очки...
Но дятел крикнул: - Светлячки!
И прилетели светлячки,
Такие добрые жучки.
И сразу отступила мгла,
И я помчался как стрела,
Как скороход,
Как вертолёт,
Как реактивный самолёт!

Вот я и дома. Раньше сов!
Обычный Женькин слышу рёв
- Не гасите
Огня,
Не просите
Меня,
Всё равно
Не усну,
Всю постель
Переверну,
Не желаю,
Не могу,
Лучше к совам
Убегу...
Я крикнул: - Женька, брат, беда!
Ведь две совы летят сюда!
Вот заварил ты кутерьму!
И всё я рассказал ему.
И Женька сразу замолчал,
Как будто в жизни не кричал.
И больше он по вечерам
Не поднимает тарарам.
Как только скажут: «Спать пора»,
Он засыпает до утра.
А совы по ночам не спят.

Кто то может сказать, что после такой сказки, ребенок еще больше будет боятся, но это не так. Мой сов не боялся, хотя тоже не самый смелый мальчишка. Я ему после прочтения ее сказала, что совы живут в лесу, но если сильно кречать и шуметь, плакать во све горло, то они могут услышать и прилетят. Сын тогда спросил, и что заберут меня? Я ответила, конечно нет, мама не отдаст, но прилетят и посмотрят в окно, кто так сильно кричит? Он успокоился и сов мы не стали боятся, зато когда он снова начинал бузить на счет сна я говорила ему: "Что сов зовешь?" И после этого он как то сам успакаивался.